Ниже следует краткое изложение и разъяснение статьи Зинаиды Гиппиус с моими вопросами и выводами. Цель – извлечь “психологическую” пользу для всякого человека, находящегося в стесненных обстоятельтствах, и в частности для провинциала по сходству отдаленности от центра.
Выполняю и свой долг. Может, и зря, поздно, но хотела доклад оформить письменно, и оформила наконец. Под катом помещаю. Большей частью это пересказ статьи, но есть и переработка с учетом конкретно-исторических условий. Можно обратить внимание на мои вопросы и выводы синим цветом.
Доклад “Почему нам скучно?” прочитан Гиппиус в 1939 году в сообществе “Зеленая лампа”. Гиппиус тогда было 70 лет. (Кстати, Гиппиус предупреждает в начале статьи, что единственным условием постановки вопросов на обсуждение в кружке является их серьезность). Гиппиус пытается проследить корни эмигрантской скуки (эмигрировала в Париж в 1919 году) и прдложить способ мышления и действия, с помощью которого можно выйти из этого состояния. Сходно оторванное, отдаленное, заброшенное положение провинции по отношению к центру. Это позволяет провести параллели между периферией и эмиграцией, сравнить состояние эмигрантской и провинциальной скуки, попытаться использовать методы, предложенные Гиппиус к устранению скуки, “пересадить” их на провинциальную почву, приспособив к условиям и проблемам провинции. Способ, предложенный Гиппиус, кажется настолько универсальным, что его можно приложить к любой иной ситуации, связанной с психологическим неблагополучием, с чувством скуки, тоски, ужаса, вне зависимости от географического положения страдальца. Доклад поражает безупречной логикой, ясностью изложения, психологизмом.
Описывая настроения эмиграции в Париже, Гиппиус обобщает их понятием скука. Как бы ни разнились настроения отдельных людей в эмиграции, как бы кто не пытался отрицать всеобщую скуку, Гиппиус находит убедительные аргументы, доказывающие, что именно скука лежит в основе всеобщего неудовольствия жизнью в столице Франции. Единственное исключение составляют те, “кому весло”. Их не следует принимать во внимание, не им адресован доклад писателя. Гиппиус пытается понять, какими внутренними, не отрицая внешние, причинами питается чувство скуки.
Она вводит понятие долженствования в том его значении, которое подразумевает внутреннюю обязанность поступать так, а не иначе, в соответствии с голосом совести и в согласии с волей.
Она приводит пример:
“Представьте себе, что вы переходите парижскую улицу и видите в двух шагах автомобиль. Вы, конечно, посторонитесь или поторопитесь, то есть сделаете то, что должны сделать. Если не сделаете, будет «ужасно»”.
Далее, тонко оперируя словом должен, она строит исключительно безупречную логику. Скука, как и “автомобиль”, как и другая неприятность, вызывается избеганием того, что надо было должным сделать. Так же, как мы должны избежать аварии, также должны что-то сделать, чтобы не впасть в скуку. Другими словами, скука — следствие неисполнения какой-то важной обязанности. Обязанность эта должна быть в той же мере радостна, в какой и радостна наша способность избежать столкновения с автомобилем. То есть, в исполнении долга нет неприятных эмоций. Гиппиус делает вывод:
“ Мы сами хотим нашего должного, сами стремимся к исполнению долга”.
Ну, а если человек не знает, в чем его долг? Нет, - отвечает Гиппиус . — Человек знает, интуитивно чувствует, но может, однако, не видеть, тогда задача других людей, более проницательных людей указать ему путь.
А что, если на исполнение долга нет сил?
“Каждому дано ровно столько сил, сколько нужно для исполнения его долга, его собственного дела, в его рост”,
— отвечает Гиппиус.
В чем же заключается долг в эмиграции? Долг эмиграции - быть эмиграцией, быть тем, что ты есть: иметь самосознание, национальное самосознание, способность ощущать себя русским, причем находящимся в особых условиях. В этих условиях перед человеком ставятся “новые, свои” задачи. Необходимо принять эти условия и задачи, как если бы человек делал этот выбор сам.
В чем конкретно заключается долг эмигранта?
В выборе свободы, как осознанной необходимости, необходимости служения свободе:
“У России русской нет как раз того, что имеем мы (прим. мое — свободы), и потому наш долг — делать за нее, что не может она, но можем мы”.
Долг России русской в жертвенности, пути “предначертанного ей терпения”. Но там, где нет насилия, жертвенность не нужна, потому в эмиграции мученичество, самоистязание, меланхолия ни к чему, это не правильный путь, характер долга должен быть иным.
Гиппиус отмечает, что главная ценность человека эмиграции — свобода и этот дар нужно использовать, то есть быть свободным. Быть эмигрантом – значит быть свободным.
В чем заключается свобода? Свобода - это:
“быть людьми, знающими твердо, чего они хотят и чего они не хотят, открыто, всегда, так говорящими и так действующими”.
Так может быть свободен только пророк. Функция эмиграции пророческая.
Справедливы два вопроса. Свободны ли мы, люди настоящего времени, провинциалы в частности, в смысле вкладываемом в это слово Гиппиус, то есть, действительно ли мы знаем, чего хотим и чего не хотим? Осознаем ли мы, в каких условиях живем в России, в частности в провинции? Это условия свободы? Какова специфика наших условий? Какие задачи ставит перед нами жизнь, наши условия? (Я спрашиваю и себя в том числе: создание книжного клуба — та ли эта задача в настоящих условиях? Если Мережковский пророчествовал “торжество грядущего хама”, победу мещанства, возможно ли возвышение духа в принципе? И возможно ли возвышение духа провинции, если провинция по определению должна быть отсталой? Что важного мы должны были сделать в своей жизни и что не сделали, если нам скучно, тоскливо, ужасно, какой долг не выполнили? Россия русская сейчас другая или жертвенная по-прежнему? Более ли жертвенна провинция, чем столица? Жертвовать или пророчествовать?
Самыми безнадежными в эмиграции Гиппиус считает тех, кто не только отрицает специфический долг эмигранта (читай провинции), но и отрицает вообще проблему эмиграции, считая ее чем-то несущественным, делая вид, что ничего серьезного в этой разнице между столицей и эмиграцией (прим. мое: читай периферий) нет, а в речи замалчивая тему, всякий раз, когда она возникает. Гиппиус считает таких людей мёртвыми. Она пишет:
“С этими можно бы и не считаться, они ведь уж не живы. Но вред они, к сожалению, приносить еще могут...”
В заключении последние слова статьи Гиппиус:
“Дар быть человеком и силы становиться им — есть у всякого. А если он русский, если он приобрел свободу, потеряв Россию, — пусть же помнит о своем долге перед нею и служит Ей своим имением: свободным действием, свободным голосом, всяким свободным свидетельством о человеческой и Божьей правде”.
Вывод из прочитанного: советы Гиппиус в этой статье относятся исключительно к тем, кто свободен; причина скуки – невыполненный долг перед обществом и собой (что Гиппиус не разделяет); долг выполнять приятно; характер долга зависит от конкретных исторических условий жизни; каждый человек в глубин души знает свой долг; долг может быть плохо осознан, и, чтобы прояснить свой долг, следует обратиться к более ясно видящему; долг подразумевает делать что, что другой не может; долг может быть, как даром (свобода, пророчество), так и мучением (жертвенностью); долг следует сделать служением; долг можно забыть, но его следует помнить; долг свободного человека — говорить правду; осознав правду, необходимо действовать; только говоря правду (а правда может быть человеческой и Божьей), можно избавиться от скуки; отрицающие проблему долга - мертвы (Прим. мое: в России русской (не эмигрантской) не скучают, там страдают и, следовательно, там должны даваться другие советы).
(